Российский инвариант модернизации образования: централизация или регионализация - выбор пути

Ю. Е. Шабалин

 Одной из определяющих тенденций современной России является углубление различий между ее регионами. Эти региональные различия были присущи стране изначально, что не удивительно, принимая во внимание размеры государства, его протяженность и разнообразие географических условий. Однако в последние годы, наряду с географическими, климатическими, национальными и конфессиональными различиями четко выделяются и углубляются  различия в экономическом и финансовом положении регионов.

Практика развития российского образования убедительно свидетельствует, что в образовательном сообществе, до настоящего времени, последствия нарастания региональных различий до конца не осознаны. То есть, констатируется в качестве данности, наличие образовательных учреждений разных типов одной ступени. Например,  различаются сельское и городское, национальное и российское, общеобразовательное и профессиональное учреждения. Причем, даже внутри образовательного сообщества, кроме различения содержания учебных программ, оснащенности учреждений и качества преподавания, обсуждение проблемы не движется. Ни кому не приходит, достаточно очевидная мысль, о возможности различий образовательных учреждений не только по названным признакам, но и по региональным, например, как тамбовские, пензенские, ярославские образовательные учреждения. Хотя на неявном, латентном уровне, достаточно четко различают образовательные учреждения провинциальные и столичные.

Анализируя публикации, посвященные различиям образовательных учреждений, можно с уверенностью констатировать, что слишком часто, вместо научно-педагогических походов к этому вопросу применяются политические и идеологические. В результате, в российском образовательном сообществе сама постановка проблемы региональных различий образования вызывает реакцию отторжения и начинает рассматриваться не с научных, а иных подходов.

Интересно, что негативная реакция на постановку проблемы региональных различий возникает у представителей различных идеологических течений: от левых, до правых. Если у первых она четко ассоциируется с распадом РФ и развалом страны. То, у вторых, она сама по себе, вызывает изумление, смешанное с недоумением, хорошо описанным еще В.Маяковским: «Это что за географические новости?!» Они традиционно готовы измерять все на собственный аршин, а к иным подходам не готовы.

Оставаясь на почве реалистического научно-педагогического подхода, а не идеологического, с его бессодержательными ярлыками и мифическими идолами, следует подчеркнуть, что региональные различия, присущие такой огромной стране, как Россия, являются объективной данностью, не требующими особого обоснования. Эти различия затрагивают не только и не столько чисто географические аспекты. Они пронизывают буквально все стороны жизни российского социума: культурную, социальную, экономическую, технологическую и т.д.

Ясно обозначившаяся в последние десятилетия тенденция глобализации, затрагивает в разной степени многие стороны существования человечества. Парадоксальным образом она привела к росту значимости региональных различий. По сути дела, возрастающее внимание к изучению регионализма, все более заметны проявления политических, экономических и культурных различий регионов являются одной из граней процесса глобализации. В современной России усиление региональных различий имеет своеобразные черты, определяющихся, как нестабильностью всего российского социума, так и специфическими условиями страны с многообразием природных, экономических, социальных, культурных, национальных и т.п. условий. Эти различия, с одной стороны, столь очевидны, что сами бросаются в глаза постороннему наблюдателю, а, с другой стороны, столь обыденны для обитателей страны, что просто привычно игнорируются.

Обе стороны процесса глобализации естественным образом находят свое выражение в области образования. В качестве наиболее ярких примеров процесса унификации мирового высшего образования можно назвать создание общеевропейской высшей школы, которая в ходе Болонского процесса, реализует две стратегии развития. С одной стороны, это формирование в рамках объединенной Европы единого образовательного пространства высшей профессиональной школы, способного обеспечивать преемственность ступеней вуза, возможность для студента получать высшее образование в любой стране, переходить из одного национального в другой национальный вуз. С другой стороны, особое внимание уделяется сохранению и развитию национальной идентичности, традиций и особенностей разных национальных систем образования.

Принимая во внимание, что Россия включена в Болонский процесс, ее высшую школу неизбежно ожидает процесс трансформация в сторону соответствия европейским стандартам и подходам. Однако, следует признать, что на данном (подготовительном) этапе этой трансформации, практически не слышно призывов к сохранению российской национальной традиции. Более того, проявление национального духа дает себя знать и в области высшего образования – «до основания, а затем», стать «святее папы римского», применительно к обсуждаемой ситуации, превратить российское высшее образование в такое европейское, какого нет и в самой Европе: все вузы, «от Москвы, до самых до окраин» сделаем единообразными, похожими друг на друга, как две монеты одного достоинства.

Элементарная логика позволяет утверждать, что такой путь неизбежно заведет в тупик и не позволит решить ни одной из задач, которые сегодня стоят перед отечественным образованием.

Российская Федерация – огромная страна, населенная многими, часто не похожими друг на друга народами, проживающими в столь разительно различных условиях, что ее можно смело рассматривать как некое, особенное образование. Величина страны, определяет и ее различия в истории, географии, традициях отдельных частей. Значимыми являются и различия в экономике, финансовой состоянии, даже уровня концентрации населения.

Именно эти, объективно существующие, различия позволяют выдвинуть региональность, регионализм как одну из сторон существования российского социума. Вместе с тем, региональность не является исключительно российским явлением. В той или иной степени проявления регионализма присуще всем странам. От США до маленькой Чехии. Не случайно в научной литературе подчеркивается, что регионализм неизменно присутствует во внутреннем обустройстве общественных отношений и естественным образом вытекает из самого принципа пространственно-территориального распределения людских и материальных ресурсов. При этом не следует смешивать региональные особенности с национальными. Даже в мононациональных странах региональные отличия достаточно четко прослеживаются во всех сферах жизни. Например, Прованс, Лангедок, Бретань во Франции, Бавария, Вестфалия, Тюрингия в Германии, Сицилия, Неаполь, Генуя и Милан в Италии – это не просто названия департаментов, земель, городов. Это особые менталитет, традиции, история, география, хозяйство и т.д. Что, однако, не мешает названным регионам оставаться органической частью своих единых стран.

Государство, страна, социум существуют не в виртуальном мире, а на вполне конкретной, четко осязаемой территории. Территориальность – это универсальная форма существования общества на всех этапах его развития: от примитивного племени до постиндустриального государства. Все стороны социума: экономика, социальная структура, политическая система, духовная жизнь выражаются в территориальной форме. Территориальность была ранее и остается сегодня важнейшим фактором, определяющим развитие мировой цивилизации, является принципом самоорганизации всех современных обществ. Ряд зарубежных исследователей полагает, что формы территориальной идентификации являются более сильными, чем все существующие варианты транснациональных или наднациональных общностей. «Все универсальный братства, будь то коммунизм, исламизм или христианство, доказали свою неспособность ослабить привязанность человека к своему кусочку земли, который выступает в качестве фрагментирующегося, но тем не менее, необычно эффективного символа» (1)

В отечественной и зарубежной науке до настоящего времени нет четкого и однозначного понимания, что такое регион, и как это понятие может быть концептуализировано. Термин «регион» в зависимости от аспектов исследовательского интереса может определяться по-разному.

К настоящему времени сложилась определенная традиция использования данного понятия. Так в международных исследованиях под регионом понимается, как правило, группа стран, которые по многим очевидным параметрам больше взаимосвязаны друг с другом, чем с иными странами. Например, Ближний и Средний Восток, Юго-Восточная Азия, Западная Европа и т.д.(2)

В работах философов, историков, географов понятие «регион» трактуется каждый раз по-своему. Так, последние, применяют термин «регион» для описания окружающей среды, в которой географические элементы связаны между собой определенными и постоянными отношениями. Под регионом может пониматься и комплекс географических компонентов (воздух, земля, флора, фауна, население и т.д.), особых отношений между собой и, которые все вместе, составляют определенную, ясно различимую и характерную часть поверхности земли.

Существует и формально-правовое понимание термина регион, как субъекта федерации, или иной субнациональной единицы, чьи права и обязанности определены конституцией или иными законами.

Имеют место и иные трактовки понятия регион. Обобщая, насколько это возможно на современном уровне исследованности проблемы, данные трактовки и определения можно констатировать, что все они сводятся к тому, что регион – это естественный, органический принцип территориальной организации социальных, политических, экономических и культурных аспектов человеческого сообщества. В этом смысле регион может быть охарактеризован как пространственная структура, отличная от иных территориальных единиц, таких как город или нация (3) и обладающая:

социальной сплоченностью этнических, расовых, и языковых групп, проживающих совместно;

экономической взаимодополняемостью хозяйственных, финансовых и промышленных единиц, действующих в рамках данной структуры;

совместимостью общих ценностей, связанных с культурой, религией, социальными установками, психическими установками, историческими традициями;

политической и социопсихологической солидарностью. (4)

Региональность органически присуща и такой специфической форме социальной деятельности общества как образование. В России, с ее размерами, региональные различия более заметны и проявляются значительно четче и яснее, чем в сравнительно небольших европейских странах. Не случайно, что едва российское образование получило хоть кое-какое подобие свободы и самостоятельности, стали активно развиваться региональные системы образования.

Можно с высоким уровнем вероятности предсказать, что в условиях провозглашаемого подхода к образованию как социально-педагогической системе, призванной оказывать населению образовательные услуги процесс формирования региональных систем образования ускорится. Ориентация на образовательные потребности и интересы населения неизбежно и объективно приводит к ускорению процесса регионализации. При этом попытки ввести какие-либо нормы и ограничения, осуществляемые Центром, например, в виде государственных образовательных стандартов и т.п. заранее обречены на провал. Так как они будут наталкиваться на реальные потребности населения региона в том или ином виде образования вне зависимости оттого, что по данному поводу думают в Центре.

Сегодня российское образование вступило в новый этап модернизации. Для высшей школы это означает очередную смену ориентиров и образовательной парадигмы. До недавнего времени главным ориентиром для образования выступал так называемый социальный заказ общества, точнее маскируемые под него образовательные потребности государственной машины, производственных предприятий в человеческих ресурсах определенной квалификации. В соответствии с ними в стране была выстроена достаточно стройная, единая и неделимая система их подготовки. Для этой системы были характерны следующие черты:

Общеобразовательная подготовка (среднее общее образование) как ступень для получения специальности;

Подготовка узких специалистов-операторов (токарь, фрезеровщик, пекарь и т.д.) на ступени начальной профессиональной подготовки (начальное профессиональное образование) для конкретного предприятия;

Подготовка специалистов, способных руководить узким производственным участком (мастер, прораб и т.д.) в рамках средней ступени профессионального образования (техникумы, училища и т.д., дававшие диплом среднего специального образования);

Подготовка специалистов, способных освоить достаточно широкий спектр профессий своего профиля на ступени высшей профессиональной подготовки (высшее техническое образование) ;

Подготовка специалистов широкого профиля, способных после непродолжительной профессиональной адаптации и подготовки работать практически в любой второстепенной отрасли хозяйства (образование, медицина, культура, сельское хозяйство и т.д.) на высшей ступени профессиональной подготовки (высшее гуманитарное и некоторые виды негуманитарного образования);

Подготовка кадров для признававшихся имеющими особую государственную значимость предприятий и сфер деятельности (некоторые области науки и производства, партийно-правительственный аппарат, внешнеполитическая и внешнеэкономическая деятельности и т.п.) на ступени высшего профессионального образования в специальных высших учебных заведениях.

Особенностью такой системы образования была ее высокая функциональность и адекватность каждой ступени поставленным перед ней задачам, что позволяло четко структурировать учебные заведения по их месту и функциональному назначению в государственной иерархии. Формально все вузы и виды высшего образования оставались равными, но в реальности до такого равенства было достаточно далеко. Неравенство выражалось в особом распределении выпускников, объеме финансирования и техническом оснащении. На вербальном уровне фактическое неравенство выражалось в неформальном делении вузов на провинциальные, столичные и ведущие.

Ведущие вузы готовили кадры науки и оборонной промышленности (некоторые факультеты МГУ, Физтех, МВТУ им. Баумана  и др.), высшего аппарата управления (МГИМО, АНХ им.Плеханова и др.) и партийного аппарата (ВПШ, ВКШ).

Столичные вузы обеспечивали кадрами средний уровень управления (аппарат  центральных министерств и ведомств, высших чиновников и управленцев для республик и областей СССР) и важные, но не первостепенные сферы науки, промышленности и культуры.

Провинциальные вузы играли роль поставщика исполнителей и частично кадров среднего и низшего звена управления. Такая система образования в целом соответствовала потребностям жестко централизованного, управляемого из одного центра, хозяйственно-экономического механизма. Распад этого механизма, переход к иной системе хозяйствования объективно создают условия, в которых прежняя система образования перестает быть адекватной потребностям.

Экономическая самостоятельность и независимость субъектов хозяйствования, действующих в условиях конкурентной борьбы, неизбежно порождают потребность в высококвалифицированных кадрах. Поэтому качественное образование начинает востребоваться не только относительно немногочисленными научными, военно-промышленными структурами, но широким спектром бизнес-структур, региональных и местных органов управления. Ни одна серьезная фирма не станет уступать в конкурентной борьбе лишь только потому, что у нее недостаточно квалифицированных, высокообразованных кадров. Таким образом, система образования адекватная жестко централизованной экономике и государству,  не способна нормально функционировать в новых условиях.

В современной России развитие высшего образования происходит по двум основным направлениям: модернизация и глобализация в сочетании с модернизацией и регионализацией. По сути попытка Минобразнауки осуществить концепцию категоризации, то есть деления вузов на национальные, ведущие и остальные, является отражением данных тенденций развития. Другое дело, что введение стандартов профессиональной подготовки, отклонение от которых недопустимо, стандартов определяемых в центре, самим Минобразнауки, при финансировании реализации этих стандартов регионами и самими вузами, трудно назвать демократичным и современным. Тем не менее, реалии российского образования таковы, что четко обозначили активно развивающийся процесс модернизации содержания, форм и методов обучения, интеграции российской высшей школы в систему международного образования на основе его регионализации. Региональная система образования, направленная на реализацию образовательных потребностей и стремлений населения конкретного региона, функционирует в условиях регионального рынка образовательных услуг. Услуги, не востребованные рынком, оказываются ни кому не нужными.

Конечно, рынок образовательных услуг крайне специфичен. Он не может быть, в принципе, сравним с рынком товаров. Хотя находятся радикально настроенные головы, готовые утверждать, что получение образования – это как в магазине купить колбасу. Хотелось бы взглянуть на этих господ, в процессе покупки ими знаний, например, по сопромату. Очевидно, что на знание элементарной теории образования им явно средств не хватило. Знания, умения, навыки, комплекс профессионально значимых качеств личности, профессиональные установки могут рассматриваться в качестве товара лишь с очень высокой степенью допущения и упрощения. Причем граница этих допущений, за которой данная модель описания действительности перестает быть адекватной реальности пока не известна. Как известно, авторство столь оригинального понимания сущности образования, принадлежит экономистам из ГУ-ВШЭ, уровень компетентности которых не только в области образования, но и в сфере экономики отлично известен. Граждане РФ сталкиваются с последствиями экономических изысков ГУ-ВШЭ ежедневно, уже скоро 15 лет.

Неполнотой страдает и попытка рассматривать сферу образования как сферу услуг, а процесс обучения как оказание этих услуг. Такая модель валидна лишь под определенным, очень узким углом зрения, но ее адекватность в иных ситуациях убедительно не доказана.

Образование, как сфера человеческой деятельности чрезмерно специфична, чтобы без ограничений и оговорок переносить на нее принципы и закономерности действенные в других сферах жизни. В конце концов, ни кто не пытается рассматривать физические явления с точки зрения экономических закономерностей, хотя аналогии можно найти и здесь. Абсурдность такого подхода очевидна. Вместе с тем, это не означает, что закономерности развития сферы образования не позволяют использовать  рыночные механизмы. Только рынок образования слишком специфичен и применение рыночных механизмов имеет в этой сфере свою специфику.

Признание специфичности рынка образования с большим трудом дается энтузиастам из ГУ-ВШЭ и Минобразнауки, хотя например, специфичность рынка ценных бумаг, рынка труда, рынка вооружений они не отрицают. Видимо образ знаний как синоним батона колбасы не дает им покоя.

Признавая специфичность товарности сферы образования, на наш взгляд, следует признать, что в обобщенном виде систему высшего образования можно рассматривать как совершенно особую сферу образовательных услуг, со всеми вытекающими из данного факта последствиями. Среди последних выделим одно: услугу принимают лишь только в случае, если в ней нуждаются.

В полной мере это может быть отнесено к сфере высшего образования. Невостребованные услуги в условиях нормальных рыночных отношений оказать невозможно. Следовательно, функционирование образования как сферы услуг возможно лишь до тех пор, пока существует спрос на ее услуги.

Из данного факта вытекает ряд следствий, имеющих непосредственное отношение к региональной системе образования. Региональное образование призвано удовлетворять спрос на образовательные услуги. Вместе с изменением спроса должен изменяться и спектр предоставляемых услуг. Таким образом, в условиях рыночной экономики развитие образования в регионе определяется региональным спросом на него. Образовательные учреждения оказывающие невостребованные услуги должны ликвидироваться, либо менять профиль. Образовательные учреждения, спрос на услуги которых устойчив, либо возрастает должны развиваться. В этом отношении для государственных образовательных учреждений высшего профессионального образования положительное значение имеет предлагаемый Минобразнауки переход от финансирования учреждений к финансированию программ подготовки, так как позволяет динамично следовать за изменяющимся региональным спросом на образование.

Представленная картина – лишь идеальная, упрощенная модель. Образовательная реальность в полной мере такой модели не соответствует. Высшая школа финансируется и ее деятельность лицензируется федеральным центром. Объемы финансирования не соответствует тем задачам, которые ставит перед вузами Минобразнауки, поэтому государственные образовательные учреждения привлекают к обучению студентов на коммерческой основе. Уже свыше 50% студентов государственных вузов обучаются на платной основе, что позволяет вузам хоть как-то развиваться.

В прессе, в публичных выступлениях представителей Министерства можно встретить жалобы на то, что многие вузы занимаются подготовкой студентов не по профилю, например, технические вузы готовят экономистов, юристов, психологов и т.п. Эти жалобы не совсем понятны.

Во-первых, это означает, что вузы, пусть в стихийном порядке и самостоятельно, но практически перешли к подготовке по профессиональным программам, что полностью соответствует целям, заявленным Болонским процессом;

Во-вторых, образовательная деятельность лицензируется самим министерством, поэтому все претензии необходимо обращать к самому министерству, выдавшему конкретному вузу конкретные лицензии по конкретным специальностям. В полной мере сказанное относится и к качеству подготовки. Нам представляется, что перевод ответственности на вузы есть ни что иное, как попытка Минобразнауки, обелить себя и собственную деятельность.

В-третьих, как правило, обучение по таким специальностям проводится на платной основе. То есть люди готовы платить на образовательные услуги, предоставляемые конкретным вузом, но отчего-то министерство против. Интересно отчего, и каким образом это соотносится с заявляемыми целями рыночных преобразований в образовании?

На самом деле в современных условиях вузы вынуждены в своей деятельности все больше ориентироваться на образовательные потребности своего региона. В силу ряда причин, будущие студенты во все меньшей степени готовы отправляться за получением образования куда-то далеко. Потребности же в высшем профессиональном образовании не уменьшаются, а возрастают. Сегодня человек, не имеющий высшего образования менее конкурентоспособен на рынке труда, чем человек, имеющий такое образование. Особенно ярко эта ситуация проявляется в регионах, где зачастую от претендента на вакансию продавца в магазине, работодатель требует высшего образования, причем не технического, а гуманитарного.

Конечно, ситуация на рынке труда в различных регионах существенно различается, но это и является подтверждением обосновавшегося нами положения о региональной специфике развития высшего профессионального образования. Планируя развитие отдельно взятого вуза, системы высшего образования региона, высшего профессионального образования Российской Федерации сегодня невозможно, как в советские времена, абстрагироваться от реальной образовательной ситуации в самих регионах.

Проблема заключается в том, как это делать. Умозрительные построения и ссылки на международный опыт здесь ни чем помочь не могут – Российская Федерация слишком своеобразный феномен: протяженность территории, различия географических и экономических условий, многонациональность и многоконфессиональность не позволяют выработать единые для всех случаев жизни правила. Хотя соблазн сначала сделать это, а затем принудить силой выполнять их, невзирая на последствия, традиционно силен в нашей стране.

Ориентация высшей школы на рынок труда, складывающийся в регионах и стране  в настоящее время, также достаточно проблематичен. Развитие рыночной экономики идет быстро, потребности предприятий и организаций в кадрах постоянно изменяются. Поэтому ориентироваться на сегодняшние потребности в кадрах, как предлагается некоторыми, неперспективно. Пройдет всего несколько лет или месяцев – эти потребности изменяться. Образование же является системой, обладающей значительной инерцией, достаточно трудно перестраиваемой. Поэтому, приняв, ориентируясь на сегодняшний рынок труда, определенное количество студентов по какой-то специальности, вуз сможет подготовить из них специалистов лишь через несколько лет. Проблема в том, нужны ли они будут рынку труда, который за эти годы уже существенно изменится. Такой подход заранее программирует систематическое отставание системы высшего профессионального образования от потребностей рынка.

Решение проблемы лежит, и это достаточно очевидно, в ориентации вузов на реальные образовательные потребности населения. Формирование системы высшего профессионального образования, способной быстро адаптироваться к изменяющимся потребностям населения, а через них к требованиям рынка труда, возможно, если эти потребности будут рассматриваться не вообще, а конкретно. В качестве единицы такого рассмотрения должен быть принят регион с его особенностями в экономическом и социо-культурном развитии, демографической и географической спецификой.

В рамках такого подхода регион рассматривается как особое образовательное пространство, являющееся частью образовательного пространства Российской Федерации. Образовательное пространство одного региона достаточно четко отличается от образовательного пространства другого региона, обладая наряду с различиями и сходными чертами, характерными для всего образовательного пространства РФ.

Под региональным образовательным пространством понимается региональную совокупность научных, образовательных, культурных и просветительских институтов (государственных и негосударственных, официальных и неофициальных), средств массовой информации, ориентированных на проблематику образования и рынок труда, общественность, вовлеченную в решение проблем образования, а также социально-психологические стереотипы и установки, регламентирующие образовательное поведение жителей региона.

Понятие «региональное образовательное пространство» позволяет применять системный и комплексный подход при определении политики высшей школе в данном регионе. В его рамках описываются все явления, оказывающие воздействие на образовательное поведение и установки граждан, в том числе, такие, как традиционно игнорируемые в отечественной теории образования, религиозное образование и воспитание, национальные традиции и т.д. В тоже время применение данного подхода позволяет учитывать при планировании развития и формирования системы высшего профессионального образования воздействие ряда фактором, обычно не принимаемых во внимание: географическую и культурную среду, образовательные установки и традиции.

Но самое главное, это возможность учета перемен и развития самого образовательного пространства, которое в российских условиях находится в состоянии непрерывной трансформации.  Специфика ситуации в том, что трансформация образовательных пространств осуществляется в разных регионах с неодинаковой скоростью и в разных направлениях. Выявление этих изменений, определение их характера и направленности, степени влияния на образовательные потребности граждан позволит системе высшего профессионального образования быстро и адекватно реагировать на происходящие перемены, модифицироваться в соответствии с меняющимся региональным образовательным пространством.

Для большинства российских регионов сегодня характерны значительные изменения в системе образования. Эти изменения, их характер и направленность будут многие годы определять состояние российского общества и экономики. Доминирующей компонентой перемен является формирование региональных систем образования, включающих все ступени: от начального до высшего и послевузовского. При этом в регионах существуют муниципальные, региональные, государственные и частные учебные заведения. Одновременно происходит переход от территориальной дифференциации качества образования – в наиболее крупных и экономически развитых регионах создаются региональные учреждения качественного и послевузовского образования.

Это особенно заметно в традиционных центрах качественного образования, где заметно снизилось количество иногородних студентов. Развитие этой тенденции неизбежно приведет к превращению бывших, так называемых, национальных вузов, в региональные центры качественного образования. На ступени послевузовского образования проявление данной тенденции еще более очевидно – количество аспирантов и докторантов в центральных учреждениях послевузовского образования в последние годы упало, при одновременном росте количества защищенных диссертаций, но в так называемых, провинциальных советах.

Действительно, анализируя тенденции развития качественного образования в последние десятилетие, можно заметить, что для выходцев из регионов обучение в престижных московских вузах, равно как защита диссертации в московском совете, более не является путевкой в состав региональной или федеральной элиты. Попадание в эту элиту определяется не лейблом вуза, а жизненно важными личными связями и отношениями – то есть тем, что приобретается на месте, а не за пределами области будущей жизнедеятельности. Поэтому оставшийся контингент иногородних студентов столичных вузов формируется либо за счет выходцев из уже состоявшейся региональной элиты (их детям нет необходимости попадать в элиту, они в ней уже по праву рождения), ибо из тех, кто в своих образовательных предпочтениях ориентируется на устаревшие установки. Понятно, что количество тех и других будет со временем убывать.

Вместе с тем, сказанное выше не означает, как порой трактуется в некоторых публичных выступлениях представителей федерального центра, формирование замкнутой на саму себя региональной системы образования. Как отмечалось выше, региональное образовательное пространство является честью национального образовательного пространства РФ, которое, в свою очередь, входит в европейское образовательное пространство. Участие России в Болонском процессе позволит отечественным региональным вузам в полной мере реализовывать свой потенциал, так как будут сняты искусственно возведенные  различия между ними по признаку месторасположения, а переход к двухуровневому высшему образованию, особенно при условии платной магистратуры, усилит конкуренцию.

В новых условиях открытой, а не латентной конкуренции, искусственно создаваемые преференции уже не будут оказывать столь сокрушающего воздействия на российское высшее образование. Выигрывают те вузы, которые не утратили своего кадрового, научного, воспитательного потенциала и за этот счет дают реальное качественное образование, хотя и не обладают узнаваемыми рекламными лейблами. Кадровый потенциал вузов за последнее время изменился к худшему, однако в тех регионах, где уровень экономического развития не высок и, как следствие, оплата труда в вузах воспринимается как удовлетворительная, отток кадров был не столь значительным. По иному в регионах с общим высоким уровнем оплаты труда – здесь феминизация и старение профессорско-преподавательского состава достигли критического уровня. Естественно, поддерживать достигнутое ранее качество высшего образования здесь практически невозможно. Вузы в таких регионах неизбежно станут проигрывать в конкурентной борьбе за студента. Понятно, что речь идет о российских провинциальных и столичных вузах.

В какой-то степени попытку ранжирования высшей школы на вузы первого, второго и третьего сорта можно рассматривать в качестве сохранения преференций для так называемых центральных вузов. Насколько успешной окажется такая попытка – покажет время. Однако уже сейчас абсолютно непонятно, почему региональные налогоплательщики должны финансировать столичные вузы, в которых их дети не учатся, а своих детей отдавать в платную магистратуру, то есть дважды финансировать образование. Рано или поздно, но вопрос о справедливости и законности такой процедуры будет поставлен в повестку дня.

Литература:

Global Modernity’s. SAGE Publication, 1995. – P. 28

Deutsch K.W. On Nationalism, World Regions and the Nature of the West// Mobilization, Center – Periphery Structures and Nation-Biding- Bergen, Oslo,Tromso.-1981

MarKusen A. Regions: Economics and Politics of Territory. Rowman and Littlefield Publishers. -1987.- P.251

Колобов О.А., Макарычев А.С. Регионализм в России: проблемы определения понятия // Регионология.- 1999.- № 2.- С. 140 – 172

Шабалин Ю.Е. Система образования региона в условиях трансформирующегося регионального образовательного пространства/Россия как трансформирующееся общество: экономика, деловая культура, управление. –М., 2003. – С. 225 – 230. 

Панамы, кепки, банданы Очки с защитой от УФ 98% Полотенце пончо Детская пляжная.. Красивая модная одежда сделает Вашего ребенка заметным на пляже. И это ни в коем случае не в ущерб удобству и комфорту. Детская пляжная одежда Baby Banz сделана из эластичного "дышашего" материала, который быстро сохнет и не выгорает на солнце.